Часть 1

ИОАННО-ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ

ЛЕУШИНСКИЙ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

Череповецкого уезда Новгородской губернии   

 

Данная страница отличается от всех других страниц сайта, опубликованных к настоящему времени (апрель2015 г. - август 2021 г.). Во-первых, здесь идет речь о местности, расположенной далеко за границами Ленинградской области. Во-вторых - и это главное, - здесь нет ни одной моей собственной фотографии, а есть только старые фотографии не существующих ныне зданий. (Впрочем, я все-таки внес свою лепту - восстановил поврежденные изображения на 16 цветных фотографиях С.М.Прокудина-Горского.)

 

Среди различных храмов, монастырей, подворий Санкт-Петербурга есть и Иоанно-Богословское подворье Леушинского монастыря. Это подворье - возможно, единственное в своем роде: самого монастыря сейчас нет! (Точнее, в 2010-х гг. появился монастырь с таким названием, однако, насколько мне известно, подворье в Петербурге к нему не относится.)

 

Иоанно-Предтеченский Леушинский монастырь располагался в пойме реки Шексны, ниже Череповца. В конце XIX - начале XX века он был одним из самых больших и самых почитаемых женских монастырей России, наряду с женскими монастырями в Дивеево и Шамордино.

В отличие от двух других названных женских монастырей, которые теперь возрождаются в старых зданиях, уцелевших в советское время, Леушинский монастырь погиб. В 1941 - 1947 гг. он был затоплен Рыбинским водохранилищем. Вот, возможно, последняя фотография остатков монастыря, сделанная в 1950-х гг. [6] (этот снимок хранился в архиве Дарвинского Государственного заповедника, а затем был передан в храм св. Иоанна Богослова Леушинского подворья в Санкт-Петербурге):

 

 

 

 

 

Сначала скажу об истории монастыря [1-4, 12].

 

Деревня Леушино располагалась в углу Новгородской губернии, на стыке с тремя соседними губерниями - Вологодской, Ярославской и Тверской. (В наше время ближе всего к затопленному Леушину село Мякса на берегу Рыбинского водохранилища.) Это были глухие места. До ближайшего села было 12 верст по очень плохой дороге, доступной только летом; была еще 8-верстная пешая дорожка через болото. (А из "внешнего"  мира сюда добирались по Шексне.)

В 1847 г. имение купили помещики Каргопольцевы - инженер-подпоручик Николай Николаевич Каргопольцев с семьей и его мать - Глафира Васильевна Каргопольцева. По желанию матери, стараниями их обоих (мать собирала средства, а сын организовывал строительство) удалось построить в Леушине храм. Строительство деревянной церкви св. Иоанна Предтечи началось в 1860 г., а в 1862 г. она была освящена.

Затем Каргопольцевы фактически разорились (как это ни жаль, в первую очередь из-за постройки храма) и решили продать усадьбу. В 1869 г. они покинули Леушино. Усадьба к этому времени еще не была продана. Продажа состоялась только в 1872 г. Землю купил петербургский купец И.М. Максимов для устройства здесь женской православной общины - купил после настоятельных уговоров монахини Сергии (в миру Анастасии Серединой, уроженки одного из окрестных сел) и жены купца. В 1875 г. была официально учреждена Леушинская женская община (пока не монастырь), ее настоятельницей стала Сергия.

К сожалению, начало истории общины связано с неурядицами, интригами. До официального учреждения общины земля находилась в полном распоряжении Максимова, и он привык относиться к общине как к своей собственности, диктовал свои порядки. Первых двух настоятельниц - Сергию и сменившую ее в 1877 г. Леонтию (Марию Александровну Коврову) - Максимов и поддерживавшая его часть монахинь выжили из общины. Впору было неудавшуюся общину закрывать.

Но все же в 1881 г. была сделана последняя попытка привести дела в общине в порядок. Настоятельницей была назначена Таисия  - монахиня Званского Знаменского монастыря (в Новгородской губернии), до этого не имевшая опыта подобной работы.

Таисии удалось, наконец, навести порядок (это стоило ей здоровья: после клеветнического доноса на нее она заболела нервной болезнью, продолжавшейся два месяца). В 1885 г. община официально получила статус Иоанно-Предтеченского Леушинского женского монастыря. Вскоре Леушинский монастырь стал одним из самых известных и процветающих монастырей России.

 

Игумения монастыря Таисия (Мария Васильевна Солопова) - замечательная подвижница, очень много сделавшая не только для своего монастыря. Ее трудами были устроены новые и возобновлены ранее существовавшие монастыри: Иоанно-Богословский Сурский на родине св. Иоанна Кронштадского (духовного отца Таисии), Благовещенский Воронцовский в Псковской губернии, древний Ферапонтов монастырь со знаменитыми фресками Дионисия, Парфеновский Богородицкий близ Череповца, Антониево-Черноезерский на Шексне, Троицкий Синезерский близ Устюжны [4].

Игумения Таисия обладала и литературным даром. Известны ее духовные стихи [8], глубокие по содержанию (что искупает их некоторое техническое несовершенство). (Любопытно, что по материнской линии она состояла в родстве с А.С.Пушкиным . Иоанн Кронштадтский называл Таисию "правнучкой Пушкина"; это нельзя понимать буквально: по возрасту она не могла быть даже внучной великого поэта.) Известны также ее прозаические работы - воспоминания: "Келейные записки" [2] (не предназначавшиеся для печати и изданные только после ее смерти; другие названия: "Автобиографические записки" [3], "Записки игумении Таисии"); "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским" (1909) [3]. Предположительно ее же перу принадлежит "Историческое описание Иоанно-Предтеченского женского монастыря Череповецкого уезда, Новгородской губернии" (1890) [1], опубликованное без имени автора. Помимо прочего, эти три работы представляют интерес и как источники сведений по истории Леушинского монастыря.

 

 

Монастырь связан и с именем знаменитого церковного деятеля св. Иоанна Кронштадтского. В первый раз он посетил Леушинский монастырь в 1891 г., по пути на родину, в село Сура, и с тех пор бывал в монастыре каждое лето; последний раз он приехал в Леушино незадолго до смерти, в 1908 году. Отец Иоанн освящал закладку зимнего Троицкого собора, по его благословению устроены подворья Леушинского монастыря в Рыбинске и в Петербурге. Игумения Таисия глубоко почитала Иоанна, считала себя его духовной дочерью. Ею написана уже названная книга "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским", выпущенная вскоре после его смерти, в 1909 году.

 

 

Игумения Таисия не дожила до октябрьского переворота, она умерла в 1915 г. Следующей игуменией стала Агния (Благовещенская), бывшая казначея Леушинского монастыря (в советское время несколько раз подвергалась арестам и ссылкам; расстреляна в январе 1938 г.[11]).

 

После октябрьского переворота Леушинский монастырь подвергался притеснениям со стороны властей, но все же некоторое время продолжал действовать. В 1931 г. он был закрыт. В 1941 - 1947 гг. здания монастыря были затоплены Рыбинским водохранилищем. Судя по фотографии, помещенной в начале этой страницы, в 1950-х гг. над водой еще возвышались колокольня, остатки собора Похвалы Божией Матери и, видимо, сводов Троицкого собора. Позже и эти строения исчезли - не знаю, как именно: то ли обрушились сами, то ли были взорваны.

 

В "Келейных записках" [ 2, с. 160, 161] игумения Таисия описала сон, виденный ею накануне назначения настоятельницей Леушинской общины. Я приведу этот отрывок полностью. Жирным шрифтом выделяю то место, которое, которое можно расценить как настоящее пророчество о будущем затоплении монастыря:

"В конце февраля месяца 1881 года видится мне следующий сон. Иду я где-то и подхожу к ржаному полю; рожь так высока, густа и хороша, что на редкость, а мне предстоит все это поле пройти, именно рожью, так как дороги никакой нет, а идти я должна. Жаль было мне топтать такую роскошную на вид рожь, но, уступая необходимости, я пошла. Тут я стала замечать, что колосья ржи хотя и большие, но почти пустые, они перезрели, и зерно вытекло; я подумала с удивлением: "Какой же это хозяин настолько беспечный, что сам себя лишает такой драгоценности, не выжав своевременно?" Хотя и никого не было видно нигде, даже на далеком расстоянии, но мне кто-то (невидимый) ответил на мои мысли: «Тебе предназначено выжать все это поле». Это ужаснуло меня: как, подумала я, могу я выжать все поле, когда я и вовсе не умею жать? Между тем, с этими размышлениями, я проходила этой рожью все дальше и, наконец, дошла до конца его: раздвинув последнюю долю ржи, остававшуюся передо мной, руками, я увидела, что поле уже кончилось, и тут же, сряду, начинается огромное пространство воды, которому и конца не видно; но я почему-то знала, что это вода наливная, а не самобытная, что тут - луг, сенокос, затопленный временно, и что поэтому, имея под ногами твердую почву, идти этой водой безопасно, и я пошла; между тем оказалось довольно глубоко, чем дальше, тем глубже, и я стала бояться утонуть, так как плавать не умею, а вода покрывала меня по шею. Вдруг сверху, как бы с неба упал прямо мне в руку (правую) настоятельский посох, и тот же голос, который говорил мне о ржи, снова сказал при падении посоха: "Опирайся на него, — не потонешь". Действительно, с помощью этого посоха, я шла далее водой, и наконец вода стала мелеть, скоро показался луг зеленый, и невдалеке белокаменная ограда, в которой виднелись храмы и корпуса, то есть монастырь. Из храма выходил крестный ход, направлявшийся в те ворота, к которым подходила и я, опираясь на посох. Почти в самых воротах мы встретились, певчие запели входное "Достойно есть"  и крестный ход вместе со мной направился обратно к храму. Этим сновидение кончилось."

 

 

С 1999 года ежегодно в ночь на 7 июля - день Рождества Иоанна Предтечи - на берегу Рыбинского водохранилища, в селе Мякса, напротив места затопления проводились молитвенные стояния, устраиваемые санкт-петербургским Леушинским подворьем. А в начале XXI в. началось возрождение монастыря на новом месте - на берегу Рыбинского водохранилища, в селе Мякса [12].

 

 

Леушинский монастырь был не только православной святыней, но и весьма интересным архитектурным ансамблем эклектики. Облик монастыря известен по старым фотографиям.

Особый интерес представляют 16 цветных фотографий, сделанных в 1909 г. замечательным фотографом С.М.Прокудиным-Горским - пионером цветной фотографии в России. Эти фотографии (черно-белые негативы, каждый из которых состоит из трех частей - изображений в трех цветовых каналах) хранятся в библиотеке Конгресса США, их сканы выложены на сайте библиотеки [5] и могут свободно использоваться в некоммерческих целях. Все негативы имеют те или иные повреждения, их изображение нуждается в реставрации. Здесь я представил мои собственные работы по реставрации этих фотографий; для сравнения даны ссылки на оригиналы - изображения, полученные непосредственно из негативов путем совмещения цветовых каналов.

(См. также мой другой сайт, посвященный специально творчеству Прокудина-Горского, http://ps-spb2008.narod.ru/ ; фотографии Леушинского монастыря рассмотрены на страницах http://ps-spb2008.narod.ru/mar_leushino1.htm и следующих двух.)

 

См. также план монастыря конца XIX - начала XX века. (Этот план еще в 2010 г. был любезно предоставлен мне В.В.Артемьевым, за что я ему очень благодарен.) Остается только пожалеть, что план - приблизительный, а никаких точных планов монастыря в масштабе я - увы - не видел.

 

 

Совершим воображаемую прогулку в Леушинский монастырь, используя старые фотографии и план.

 

 

В Леушино ехали на пароходе из Рыбинска или Череповца по Шексне до монастырской пристани Борки. Фотография пристани [2, с. 194]:

 

 

 

 

От пристани до монастыря было 10 верст! Для отдельных высоких гостей (для Иоанна Кронштадтского или, например, для Прокудина-Горского) монастырь мог и выделить экипаж, но простым богомольцам приходилось проходить этот путь пешком. [3, с. 248]. Дорога шла лесом [3, с. 222]. Наконец, после долгого, утомительного пути впереди показывались ворота, отмечающие въезд во владения монастыря:

 

 

Въезд в пределы Леушинского женского монастыря.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21720. Оригинал  Крупное изображение

 

 

А скоро уже и виден вдали сам монастырь:

 

 

Монастырский сенокос.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 20224. Оригинал  Крупное изображение

 

Здесь и далее для фотографий Прокудина-Горского:

- номер репродукции: для получения подробных сведений о снимке можно ввести этот номер в поисковую строку на сайте [5];

- оригинал - исходное состояние снимка до реставрации;

- для просмотра изображения в среднем разрешении следует щелкнуть по миниатюре, а для просмотра изображения в высоком разрешении - по ссылке "Крупное изображение".

 

Слева на заднем плане - Леушинский монастырь. Видны основные здания монастыря: колокольня, Троицкий собор и собор Похвалы Богоматери.

 

Прежде чем продолжать путь, замечу, что такой выбор сюжета - постановочный снимок сенокоса - не случайный. Сравним с отрывком из книги игумении Таисии Леушинской "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским" [3, с. 243, 244]:

 

"Если случалось, что Батюшка приезжал к нам во время сенокоса, то мы с ним ездили и на покос к сестрам, всегда приноравливая к тому времени, когда они там пьют чай. Вот радость-то сестрам! Подъезжаем, бывало, и издали уже виднеются черные фигуры в белых фартуках и белых платочках. Поодаль дымятся и самоварчики; тут же на траве разостлана большая простая деревенская (бранная) скатерть, пригнетенная по краям камушками, чтобы не поднимало ее ветром; на ней около сотни чашек чайных, сахар; подле стоят мешки с кренделями (баранками). Как только подъедет Батюшка, певчие сестры грянут любимый Батюшкин задостойник: "Радуйся, Царице". Батюшка идет к приготовленному для него столику, но иногда прежде погуляет по покосу, посидит на сене, побеседует с сенокосницами и затем начинается чаепитие. Все собираются к кипящим кубам и самоварчикам, садятся на траву, и Батюшка сам раздает им из мешка баранки, многим дает чай из своего стакана и вообще старается всех утешить. Когда он уезжает с покоса, все бегут провожать его, певчие поют ему «Многолетие», пока экипаж не скроется из вида."

 

Далее мы увидим, по меньшей мере, еще один снимок Прокудина-Горского, перекликающийся с книгой игумении Таисии (он помещен в конце данной страницы). Совершенно ясно, что игумения сопровождала Прокудина-Горского и подсказывала ему (хотя бы иногда) сюжеты для фотографий.

Заметим также, что Прокудин-Горский был в Леушинском монастыре в конце лета 1909 года - меньше, чем через год после кончины Иоанна Кронштадтского (20 декабря1908 / 2 января1909), когда память о нем была еще очень свежа.

 

 

Мы подходим к главному входу в монастырь. Вид Леушинского монастыря с севера [6]:

 

 

 

Справа колокольня, слева Троицкий собор. Впереди над крышей возвышаются купола собора Похвалы Божией Матери. Всё крупно, монументально, тяжеловесно. И всё по-монашески строго, вопреки свойственной эклектике любви к богатым украшениям; таких украшений мы здесь не увидим нигде.

На крыше двухэтажного корпуса, примыкающего слева к колокольне, видна крохотная главка с крестом. Возможно, она устроена над надвратной церковью св. Иоанна Рыльского - скорее всего, над алтарной частью. (На плане монастыря, сделанном еще до постройки Троицкого собора, на этом месте показан более значительный купол. Впрочем, изображения на плане довольно условны.)

На упомянутом плане показаны только одни ворота на этой стороне монастыря, и расположены они под колокольней. На данной фотографии, более поздней, видны еще и вторые ворота - ближе к основному объему Троицкого собора. Похоже, что эти новые ворота и используются теперь для повседневных нужд (что подтверждается и еще одной фотографией, приведенной дальше), а ворота под колокольней вроде бы закрыты. Не знаю точно, что это означает, но хотел бы обратить внимание, что именно так устроен вход в тихвинский Введенский монастырь, где Таисия была монахиней десять лет. Там ворота под колокольней открывались редко, по особо торжественным случаям, для высоких гостей, а в повседневной жизни использовались более скромные ворота рядом с колокольней. Может быть, игумения Таисия повторила здесь такое же устройство?

 

 

Не будем спешить войти в монастырь и обойдем его вокруг. Вид на монастырь с юга [2, с. 183] (ср. также план):

 

 

 

На переднем плане: слева дорога, ведущая из Успенского скита (см. далее), справа водоем (пруд?), который виден на плане, но никак на нем не обозначен. За левым краем фотографии остался флигель в две комнаты, в котором жила Г.В.Каргопольцева - основательница церкви Иоанна Предтечи в деревне Леушино (см. рассказ об истории монастыря). Этот флигель сохранялся как реликвия, в неприкосновенном виде и только ремонтировался [1, с. 9]. К сожалению, я нигде не видел его изображений.

Далее впереди - ограда монастыря, строительство которой было начато настоятельницей Леонтией (Ковровой), а закончено уже Таисией в 1884 г. [1, с. 38].

За оградой видна зелень монастырского сада, а дальше стоят деревянные корпуса. Дом с мезонином слева - это женская учительская школа (согласно пояснению на плане; см. также далее). О корпусе, примыкающем к нему справа, мне ничего неизвестно (на плане он показан без пояснений). Дальше вправо - почти скрытый зеленью сада настоятельский корпус с возвышающимся над ним куполом домовой церкви Спаса Нерукотворного.

За деревянными корпусами справа возвышается пятиглавие собора Похвалы Божией Матери.

Мне кажется, что слева, за зданием школы должна бы быть видна верхняя часть колокольни - а если ее нет, то это, видимо, означает, что снимок сделан до ее постройки (1898). Но может быть, я и ошибаюсь, и школа просто полностью закрывает вид на колокольню; повторяю, я не видел плана монастыря, который был бы сделан с соблюдением масштаба.

 

 

Теперь войдем внутрь монастыря и посмотрим отдельные здания (в хронологическом порядке).

Самым старым зданием на территории монастыря был деревянный дом - бывший усадебный дом Каргопольцевых, перенесенный на новое место - в юго-западный угол ограды, рядом со скотным двором и переделанный под келейный корпус ([1, с. 8, 9]; ср. также план). К сожалению, какие-либо его изображения мне неизвестны.

 

Следующими по времени постройки были три деревянных двухэтажных корпуса, построенные настоятельницей Леонтией (Ковровой) (между 1877 и 1881 г.) [1, с. 37]. Один из них - настоятельский корпус. О двух других я не могу уверенно говорить; может быть, это два корпуса, примыкающие к нему с запада (см. последнюю фотографию), один из которых позже стал использоваться как школа?

Как бы то ни было, настоятельский корпус заслуживает внимания. На последней фотографии он виден с юга (правда, почти полностью закрыт зеленью). А вот его фотография с противоположной стороны, с северо-востока (на заднем плане школа; корпус между ними находится в глубине и отсюда не виден) [2, с.185]:

 

 

 

Восточная (ближняя к нам) половина корпуса занята церковью Спаса Нерукотворного, освященной в 1880 г. В постройке отчасти приняли участие и Максимовы, заказавшие в Санкт-Петербурге все иконы для иконостаса. [1, с. 38]. Вот как выглядел иконостас церкви [2, с.197]:

 

 

 

Справа и слева от Царских врат традиционные иконы Иисуса Храста и Богородицы в полный рост заменены несколько другими изображениями (что связано с посвящением храма): справа ангел, держащий в руках икону Спаса Нерукотворного, а слева - очевидно, для симметрии - ангел, держащий икону Богородицы.

Строительство церкви Спаса Нерукотворного было важным событием для общины. Примерно в это же время началось строительство монастырской ограды. При этом приписанная к общине церковь Иоанна Предтечи осталась за пределами ограды, и в течение 11 лет (до окончания постройки собора Похвалы Божией Матери) церковь Спаса Нерукотворного оставалась единственным действующим храмом на территории общины, а затем монастыря.

После назначения игумении Таисии церковь стала моленным храмом настоятельницы и соединялась внутренним переходом с настоятельскими покоями.

Вот как выглядел настоятельский корпус в 1909 году:

 

 

Игуменский корпус.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 20997. Оригинал  Крупное изображение

 

Эта фотография производит несколько странное впечатление. Куда делся купол?!

К сожалению, мне неизвестно, когда и по какой причине он был уничтожен. Как бы то ни было, церковь по-прежнему оставалась в здании: на крупном изображении можно увидеть слева над крышей крест, который (как видно из позапрошлой фотографии) находится над алтарем.

У входа стоит монахиня. Но это не Таисия: ей в 1909 г. исполнилось 67 лет, а эта монахиня значительно моложе (что видно на крупном изображении).

При внимательном рассмотрении фотографии (лучше - крупного изображения) обращает на себя внимание деталь, которая, кажется, говорит кое-что о характере Таисии - не только игумении, но и поэтессы: почти во всех окнах на обоих этажах - множество цветов. Вот фрагмент фотографии, на котором это хорошо видно:

 

 

 

 

А вот и портрет самой игумении - тоже в окружении цветов:

 

 

Игуменья мать Таисия на веранде.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 20996. Оригинал  Крупное изображение

 

Где именно сделана эта фотография? Думаю, что, скорее всего, это тот же настоятельский корпус с противоположной, южной стороны, обращенной у монастырскому саду (см. также план монастыря). Об этом, кажется, говорит и отделка верхней части стены - такая же, как на северном фасаде настоятельского корпуса. К сожалению, проверить свое предположение я не могу: на единственном известном мне изображении корпуса с этой стороны (вид на монастырь с юга, см. ранее) фасад закрыт зеленью.

 

Отдельно фрагмент этой фотографии (крупного изображения) - собственно портрет Таисии Леушинской:

 

 

 

 

Интересный портрет. Гораздо чаще можно увидеть портреты Таисии Леушинской в более молодом возрасте.

 

 

В 1886 году игумения Таисия принялась за подготовку к строительству главного храма монастыря - собора Похвалы Божией Матери. Вот что она написала об этом в "Келейных записках" [2, с. 190, 191]:

 

"Подкрепившись верой и надеждой на помощь Царицы Небесной, я как-то смело, даже больше чем смело, приступала к постройке храма. По смете архитектора он должен был стоить около 180 000 р. с., если не более; а у меня к началу дела было лишь 240 рублей и горсть материалов, составлявших лишь сотую долю требуемых. Бог Один видел и знал, как металась и страдала душа моя, но, видя необходимость постройки и не предвидя ни откуда и в дальнейшем помощи, я решилась приступить к делу, хотя бы мне пришлось на нем и душу положить, то есть убить окончательно и силы, и здоровье, которое, как я всегда думала, для того и дано нам, чтобы мы трудились во славу имени Божия и в пользу ближним. Все равно, думаю я, ранее или позднее, а здоровье изменит, и жизнь угаснет; так лучше положить их в деле Божием, чем так, наблюдая свой покой.

Но Господу угодно было совершить чрез меня грешную великое Свое дело: храм стотысячный, храм великолепный, выстроился в три года, и окончился в удивление всем и, тем более, в мое собственное удивление. Правда, каждая кирпичинка добыта моими слезами и самоличными многотрудными сборами, как и сборами чрез сестер; но и слава Богу за это все, благословил Он нам потрудиться ради имени Его Святого, но Сам и увенчал труды наши успехом. Скажу еще к большей ясности дела: тысячи одной не получила я нигде целиком, да и сотен весьма немного; а все больше мелкие "вдовичьи усердные лепты"; на них-то и выстроился стотысячный храм."

 

Собор был построен в короткий срок - за четыре года (с 1887 по 1891).

Проект собора составил в 1885-1886 гг. М.А.Щурупов - выдающийся русский архитектор второй половины XIX века, своеобразный представитель эклектики. (За границей сохранились построенные им монументальные храмы: в Греции - грандиозный собор Андреевского скита на Афоне, в Японии - православный собор в Токио (немного переделанный после землетрясения 1923 г.). А на родине, в России наиболее значительные его храмы погибли после октябрьского переворота - нет Борисоглебской церкви в Петербурге (взорванной всего лишь за десять лет до начала "перестройки" - в 1975 году!), нет и собора Леушинского монастыря.)

 

Посмотрим старые фотографии собора.

Вид с запада [2, с. 187]:

 

 

 

 

Вид с юго-запада [7, с. 212] (предыдущая фотография тоже помещена в [7], но качество печати оставляет желать много лучшего):

 

 

 

 

И, наконец, цветная фотография Прокудина-Горского - вид с юго-востока:

 

 

Летний собор в Леушинском монастыре.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21000. Оригинал  Крупное изображение

 

Мы видим огромный, величественный пятиглавый храм; здесь, в глуши он выглядел, вероятно, особенно грандиозно. Как и обычно в храмах Щурупова, архитектура весьма нестандартна, довольно сильно отличается от того, что было общепринято в эти годы. В облике храма почти нет черт "русского стиля" - о нем напоминают только килевидные формы завершений наличников и аттиков, - а в целом преобладают мотивы европейских исторических стилей - романского стиля и ренессанса. Кирпичные фасады "по-монашески" аскетичны - что тоже противоречит общепринятой практике богатого украшения фасадов (подобная строгость вообще характерна для многих храмов этого архитектора).

 

Интерьер собора запечатлел Прокудин-Горский:

 

 

Иконостас в летнем соборе.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21901. Оригинал  Крупное изображение

 

Судя по этой фотографии, и внутри храма стены получили очень строгое, простое оформление. На фоне этих простых стен особенно эффектно выглядела позолота иконостаса, киотов, окладов икон. При взгляде на эту фотографию возникает (у меня, во всяком случае) ощущение обилия света и воздуха.

В книге "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским" [3] игумения Таисия приводит отзыв Иоанна о соборе:

 

"Игумения Таисия. Как я счастлива, Батюшка, что Вы у нас совершаете Литургию!

Отец Иоанн. Легко и служить в твоем соборе. Дух сестер певчих дышит чистотою, усердием, благоговением; вообще у тебя хорошие сестры, хорошая обитель, и не оскудеет она милосердием Божиим.

Эти слова: "Легко здесь служить, чудный собор" Батюшка сказал мне еще и в алтаре, как только приобщился сам; он подошел ко мне и, видимо от избытка сердца, сказал: «Как хорошо здесь, легко служить! Чудный храм!» Мне это было тем более отрадно, что храм этот от первой и до последней копейки строился моими слезными трудами и сборами."

 

Иконы в иконостасе были написаны при участии монахинь монастырской иконописной мастерской под руководством Алипии (А.И.Герасимовой); некоторые из них (в том числе и Алипия) по благословению игумении Таисии обучались в Академии художеств. К сожалению, иконы погибли при затоплении монастыря. [4]

На крупном изображении мы все же можем увидеть эти погибшие иконы. Икона в центре наверху - Воскресение Христово, по сторонам от нее - видимо, четыре евангелиста. Вообще далеко не все иконы мне понятны (тем более, что не прочитать надписи на них). Но одно совершенно ясно: храмовая икона Похвалы Божией Матери находилась там, где и положено - справа от правых боковых врат - и имела каноническую композицию. К сожалению, на фотографии виден только фрагмент иконы:

 

 

 

Как известно, на иконе Похвалы Божией Матери в центре на престоле восседает Богородица, а по обеим сторонам ее окружают пророки (ср., например: http://www.nsad.ru/articles/ikona-pohvala-bogorodicy-akafist-v-kraskah или http://hram-troicy.prihod.ru/ikony_bozhiejj_materi/view/id/1117116 ). Здесь видна только левая часть этой композиции.

В связи с этим меня несколько удивляли комментарии настоятеля Леушинского подворья в Санкт-Петербурге протоиерея Геннадия Беловолова [2,4], в которых он отождествляет икону Похвалы Божией Матери с почитаемой Леушинской иконой Богоматери "Аз есмь с вами и никтоже на вы", которая выглядит совершенно по-другому (см. эту страницу далее, а также следующую страницу). Объяснение я получил в 2020 г. в Кронштадте от экскурсовода в музее-квартире Иоанна Кронштадтского: икона "Аз есмь с вами и никтоже на вы" - это копия центральной части висевшей в храме иконы Похвалы Божией Матери.

 

 

Величественная архитектура собора Похвалы Божией Матери задала тон и другим зданиям монастыря, построенным немного позже - таким же монументальным и таким же строгим.

Колокольня хорошо видна на представленной выше фотографии монастыря с севера. Вид колокольни с юга, изнутри монастыря запечатлел С.М.Прокудин-Горский (авторское название фотографии пока оставляем без комментариев, о нем сказано чуть дальше):

 

 

Церковь при богадельне.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21004. Оригинал  Крупное изображение

 

Колокольня построена в последнее десятилетие XIX в., строительство закончено в 1898 г. [12].

Колокольня стоит посередине двухэтажного корпуса. Согласно плану, в западной части этого корпуса (на фотографии - слева от колокольни) в первом этаже была трапезная, а во втором - богадельня для престарелых сестер. Под колокольней была устроена надвратная церковь, которая, вероятно, занимала и второй этаж восточной части корпуса. На плане в этой части на крыше показан большой купол. Позже (видимо, при строительстве Троицкого собора) этот купол исчез, и осталась только маленькая главка. Она видна на представленном выше виде монастыря с севера. На фотографии Прокудина-Горского главку не разглядеть: ее закрывает притвор собора Похвалы Божией Матери (у правого края фотографии). Резное крыльцо с иконой слева от ворот - это, очевидно, вход в церковь.

Сведения о посвящении надвратной церкви противоречивы. Согласно [2, с. 210] (комментарий прот. Геннадия Беловолова), она была освящена во имя св. Иоанна Рыльского (тезоименитого Иоанну Кронштадтскому). А в [12] она названа церковью иконы Божией Матери "Всех скорбящих радость" с приделом св. Иоанна Рыльского, причем утверждается, что главный храм был освящен в 1897 г., а придел Иоанна Рыльского - в 1898 г. самим Иоанном Кронштадтским.

 

 

Следующее монументальное здание - зимний Троицкий собор. Вот его фотография, выполненная С.М.Прокудиным-Горским:

 

 

Троицкий собор в Леушинском монастыре.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21005. Оригинал  Крупное изображение

 

Собор был заложен в 1903 г., закладку освящал св. Иоанн Кронштадтский. Строительство было закончено в 1906 г. Центральный престол освящен 18/31 мая1906 г. архиепископом Новгородским и Старорусским Гурием (Охотиным). Чуть позже, 10/23 июля того же года св. Иоанн Кронштадтский освятил придел св. Серафима Саровского. [3,12]

В архитектуре собора использованы мотивы средневековой архитектуры Новгорода и Пскова: завершение основного объема, напоминающее характерные восьмискатные покрытия; ложные трехлопастные закомары и полузакомары; пояс арочек, завершающий барабан. Характерна и строгость декора, еще большая, чем в соборе Похвалы Божией Матери. На мой взгляд, здесь сказалось влияние новых тенденций в русской архитектуре начала XX века, свойственных национальному направлению модерна - "неорусскому стилю". Но в то же время это влияние проявилось только в выборе исторического стиля, больше ничего от модерна здесь нет . Это монументальное произведение эклектики, в характерных тяжелых формах.

 

Троицкий собор виден также на одной из фотографий, помещенных выше, сделанной примерно с той же точки, но дающей более широкую картину - общий вид с севера, включающий также колокольню. Однако на фотографии Прокудина-Горского изображение собора более ясное.

 

Скажу об одной любопытной детали (которая есть только на фотографии Прокудина-Горского - вероятно, более поздней из этих двух): перед входом в монастырь установлен флагшток с государственным российским флагом:

 

 

 

Как видим, в момент съемки флаг был спущен (он находится у самой земли). Возможно, его поднимали только к приезду высокопоставленных гостей.

 

 

Итак, мы рассмотрели три больших, монументальных здания, игравших главную роль в архитектурном ансамбле монастыря, - два собора и колокольню. Теперь познакомимся с некоторыми более мелкими постройками.

На фотографии Прокудина-Горского изображен один из деревянных келейных корпусов:

 

 

 Корпус сестер Леушинского монастыря.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21002. Оригинал  Крупное изображение

 

Сравнение с планом и с другими фотографиями Прокудина-Горского показывает, что это корпус, вытянувшийся с севера на юг и расположенный напротив главного входа в собор Похвалы Божией Матери: у правого края фотографии келейного корпуса видны те же забор и деревянное крыльцо на заднем плане, что и у левого края фотографии колокольни, а центральная часть корпуса с входным тамбуром видна на заднем плане фотографии собора Похвалы Божией Матери. Вдоль этого корпуса шла аллея, и зелень этой аллеи, очевидно, помешала сфотографировать весь корпус целиком.

 

Довольно интересная деталь фотографии:

 

 

 

В окошко тамбура при входе выглядывают две монахини, которые с любопытством наблюдают за действиями фотографа. (Одна из них - та, которая справа - шевелилась во время съемки и видна менее четко.)

 

 

Еще одно здание - на этот раз кирпичное:

 

 

Леушинская женская школа.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21001. Оригинал  Крупное изображение

 

На крупном изображении можно прочитать надпись над входом: "Леушинская учительская школа".

Церковно-учительская школа для девочек была открыта в 1885 г. [1]. В начале XX века курс в ней был почти равен гимназическому и продолжался 9 лет. (см.[3, с. 204] - послесловие 1916 г. к запискам игумении Таисии).

Судя по плану конца XIX - начала XX века, школа сначала размещалась в деревянном здании недалеко от настоятельского корпуса (см. выше две фотографии, на которых изображены и настоятельский корпус, и школа с двух противоположных сторон). Когда было построено новое кирпичное здание и где точно оно находилось, мне неизвестно. Могу предположить, что оно было построено на месте деревянного корпуса; у левого края фотографии - возможно, забор монастырского сада (ср. план).

 

Покажу две фотографии первой трети XX в. [13г,д], которые я, к сожалению, не могу уверенно идентифицировать, поскольку на этом плане изображение условное, а хорошего плана с соблюдением масштаба у меня нет. Ясно только, что они запечатлели части монастырской ограды.

 

 

 

(Изображение обработано; оригинал см. здесь.)

Изображены одни из четырех (см. план) ворот - вероятно, западные или восточные (двое других мы видели на фотографиях). Слева за деревянным домом виднеется шпиль - видимо, верх одной из угловых башенок.

 

 

 

(Изображение обработано; оригинал см. здесь.)

Вид на одну из угловых башенок.

 

 

Теперь познакомимся с постройками, расположенными за пределами монастырской ограды.

При Леушинском монастыре было два скита. Вдоль дорог, ведущих в скиты, были поставлены скамейки [3, с. 245].

Один из скитов - Успенский, с деревянной Успенской церковью - находился к югу от монастыря, на монастырском кладбище (см. план). Фотография Прокудина-Горского:

 

Успенский скит.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909
Репродукция №21077. Оригинал Крупное изображение

 

Судя по расположению трехгранного алтарного выступа (справа) и колокольни (слева), левый снимок сделан с юга, т.е. со стороны противоположной монастырю.

Вид храма с запада, фотография первой трети XX в. [13а]:

 

 

 

(Изображение обработано; оригинал см. здесь.)

 

 

Кладбище при Успенском ските.

 Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909
Репродукция №20999. Оригинал Крупное изображение

 

Успенский ("Савинский") скит располагался в полутора верстах к юго-западу от монастыря. Он был основан в 1887 г. при монастырском кладбище, перенесенном на новое место. Сначала здесь была построена часовня с шестью небольшими кельями. В 1890 - 1891 гг. к часовне был пристроен алтарь (на средства старицы Екатерины Федоровны Харюковой - схимонахини, проживавшей в скиту). Позже, в 1914 г. с западной стороны скита была построена каменная надвратная колокольня (единственное каменное сооружение скита), а в 1916 г. с восточной стороны - часовня св. Александра Невского; к сожалению, изображения этих двух зданий мне неизвестны. [12]

 

 

 

Второй скит - скит Иоанна Богослова, известный также под названиями "Пустынька" и "Крестик". Он находился в одной версте к югу от монастыря  (на плане не показан).

Основателем скита можно назвать св. Иоанна Кронштадтского. В книге игумении Таисии "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским" [3] есть целая глава под названием "Малый скит "Пустынька" или "Крестик" с церковью во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова". Приведу некоторые отрывки из этой главы:

 

"Название "Пустынька" или "Крестик" носит небольшой скиток с церковью святого Апостола Иоанна Богослова. Второе наименование его "Крестик" может показаться несоответствующим названию скита; но и самое происхождение его несколько необычное и тесно связано с именем досточтимого пастыря, о. протоиерея Иоанна Кронштадтского, для которого это было излюбленное местечко.

В 1892 году, на обратном пути с родины, он посетил нашу обитель 15 июня. [...] Между прочим, я предложила Батюшке покататься по полям и лесам монастырским и благословить их, на что он охотно согласился. [...] Долго ехали мы по лесу [...]

Мы [...] вышли, и Батюшка сказал мне: "Поищем пока мы с тобой землянички". На это я ответила: "Какая земляничка, Батюшка, в такую пору! У нас она на Петров день редко поспевает, да еще в такой глуши: тут только сосны да мох". Батюшка ничего не ответил, а сам наклонился, как бы ища чего на земле. Через несколько минут монахиня, повернув лошадь, подъехала к этому месту, а Батюшка подходил ко мне с букетиком сорванной со стебельками земляники и, подавая его, улыбаясь сказал: "Вот я и ягодок принес". [Может быть, это был маленький розыгрыш? - С.П.] Я и глазам своим не верила и, обратясь к монахине, сказала: "Надо заметить это место. Неужели здесь так рано поспевает земляника?" Монахиня тоже выразила сомнение. Впрочем, место мы заметили, и я решила, как только придем в монастырь, послать сюда сестер поискать земляники, что и было исполнено. Но конечно, никакой земляники по раннему времени и по характеру грунта земли не могли здесь найти. Тем не менее место это стало предметом всеобщего внимания, даже все приходящие считали как бы обязанностью побывать на нем, что и заставило вместо вбитого колышка поставить крест. Отсюда и ведет свое  начало наименование этого скита "Крестик", так как вошло в употребление говорить: "были у крестика", "пойдем ко крестику".

Перед этим крестиком нередко читались акафисты и каноны, особенно людьми, имевшими какую-либо скорбь, которые потом заявляли, что, помолившись там, находили облегчение. [...]

Это обстоятельство вынудило меня обратиться к бывшему тогда архиепископу Новгородскому Феогносту с просьбою разрешить поставить маленькую часовенку с кельей не для жительства там кого-либо, а часовню - для случайных посетителей, келью же - в качестве места отдыха для меня, утружденной начальственною суетой, где бы я могла предаться молитвенному средоточию и безмолвию среди лесной тишины. В 1893 году, к приезду отца Иоанна, были уже готовы часовня с кельей, куда досточтимый пастырь и уединялся для своих молитвенных подвигов, проводя иногда здесь большую часть дня.

В 1898 году архиепископ Феогност, обозревая Леушинскую обитель, посетил и эту часовенку. Вошед в келью, чуждую всякого даже скромного убранства, он сел в ней на простую деревянную скамью [...] Посидев несколько, он вдруг стал планировать: "Вот бы эти два окна превратить в арку, да пристроить маленький алтарек - вот бы и церковка была, блаженство-то какое!" [...]

Это было в мае месяце. [...]

В том же году стали запасать лес и весь нужный материал для пристройки алтаря и других приспособлений, необходимых для церкви. Так как дело было несложное, пристройка небольшая, то к следующему июлю месяцу, ко времени прибытия отца Иоанна, храм был уже готов и с благословения архиепископа освящен отцом Иоанном во имя святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Одна близкая моя знакомая, институтская подруга, Елизавета Пасмурова поусердствовала сделать мраморный престол. Она же, равно и другие знакомые и благодетели доставили для храма всю нужную утварь, так что ничем не пришлось обременять монастырь, равно как и на все расходы по пристройке не пришлось тратить монастырские средства, так как петербургская купчиха У. Сорокина пожертвовала на этот предмет 500 рублей.

По сие время «Пустынька» эта составляет излюбленное местечко всей обители и ее богомольцев, а теперь, со времени кончины отца Иоанна, она сделается еще дороже и приятнее для всех ценивших этого великого и незабвенного пастыря. Церковь в ней маленькая, смежная с такою же небольшою комнатой, где стоят богомольцы в зимнее время, а летом они размещаются вокруг ее на открытом воздухе, где при открытых окнах прекрасно слышно все Богослужение. Колокольни нет, да не имеется и колоколов, кроме одного 6-фунтового, за неимением средств.

Находится она с южной стороны от монастыря, на расстоянии около одной версты.

Туда теперь проложена прекрасная дорога."

 

 

В другом месте той же книги [3, с. 237] дано несколько более подробное описание скита:

 

"[...] место, огражденное здесь деревянным забором (скиток "Пустынька"), представляет собою ровный квадрат, посредине которого расположен одноэтажный деревянный дом, на восточной половине коего - храм во имя святого Апостола Иоанна Богослова. С этой стороны от ограды до храма - кельи сестер, а по ту сторону церковного домика - садик с аллеями, где и любил всегда прохаживаться отец Иоанн, совершая свои тайные молитвы."

 

Итак, в 1892 - 1893 гг. на этом месте была построена деревянная часовня с кельей, в 1898 - 1899 гг. к келье пристроена церковь св. Иоанна Богослова, а со временем появились кельи сестер и садик.

Фотография деревянного здания до пристройки к нему церкви [8, с. 53]:

 

 

 

У левого края фотографии - возможно, часовня.

 

Вид здания после пристройки церкви, фотография первой трети XX в. [13б]:

 

 

 

(Изображение обработано; оригинал см. здесь.)

Слева старая часть здания, справа церковь.

 

Фотография Прокудина-Горского - вид церкви с той же стороны:

 

 

Скит Иоанна Богослова "Крестик".

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 20995. Оригинал  Крупное изображение

 

Справа за сосной едва виднеется маленькая главка с крестом (ср. предыдущую фотографию)

 

Очень интересна фотография, сделанная Прокудиным-Горским внутри церкви:

 

 

Запрестольный образ в церкви Иоанна Богослова.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 20998. Оригинал  Крупное изображение

 

Запрестольный образ сделан в виде витража - весьма редкий случай в Русской Православной церкви. (Почему-то в книге [3], вышедшей как раз в 1909 г., игумения Таисия ничего не сказала об этом витраже. (Может быть, его установили совсем незадолго до приезда Прокудина-Горского?)

Надписи сделаны почему-то не на церковно-славянском, а на греческом языке. (Может быть, витраж изготовлен за границей?) Но, вероятно, все мы немного знаем греческие буквы (хотя бы по математическим формулам) и можем эти надписи понять. Стоит апостол Иоан Богослов (по-гречески "Иоаннис Теологос"), сидит апостол Прохор. Изображен момент рождения книги Евангелия "Откровение Иоанна Богослова" (Апокалипсис). Прохор (ученик Иоанна, апостол от 70-ти) записывает Откровение со слов Иоанна.

Интересный и, кажется, очень редкий сюжет (я больше нигде подобных изображений не видел). И очень красивые, чистые, яркие цвета.

Резкость наведена на витраж, и всё остальное виднеется довольно смутно, за исключением стоящего перед витражом семисвечника. Судя по неясному изображению каких-то вертикалей по обеим сторонам на переднем плане, снимок сделан, вероятно, через врата иконостаса - скорее всего, левые боковые.

 

Еще одна фотография, сделанная в скиту Иоанна Богослова, первая треть XX в. [13в]:

 

 

 

(Изображение обработано; оригинал см. здесь.)

На фотографии изображен уголок садика с беседкой, расположенного на территории скита, огороженной забором (см. описание выше). Справа алтарный выступ церкви.

 

 

 

К востоку от монастыря (см. план) стояла деревянная церковь Иоанна Предтечи. Эта кладбищенская церковь, приписанная к монастырю и давшая ему название, осталась за монастырской оградой и была приходской церковью деревни Леушино. Ее облик известен по фотографии С.М.Прокудина-Горского:

 

 

Церковь Иоанна Предтечи.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21003. Оригинал  Крупное изображение

 

Как уже сказано в начале страницы, церковь была построена в 1860 - 1862 гг. стараниями помещиков Каргопольцевых. Скромный, довольно приятный храм.

Сначала церковь была приписана к церкви в селе Досифеева пустынь, расположенном в 12 верстах от Леушина, и притом по плохой дороге. Это создавало неудобства для богослужений. В 1864 г. к церкви был определен самостоятельный причт - священник и псаломщик. С 1876 года церковь вновь стала приписной - она была передана в ведение Леушинской общины, а затем Леушинского монастыря. [1, с. 17-18, 37].

Заметим, что в России (кроме Севера) селом называли селение с церковью, а деревней - селение без церкви. Но было и исключение: если церковь была приписная, то селение все-таки называли деревней. Как мы видим, церковь Иоанна Предтечи в точение 14 лет ее истории имела самостоятельный причт, а затем более 40 лет была приписной. Очевидно, в связи с этим Леушино называли деревней, а не селом - во всяком случае, в конце XIX - начале XX века.

 

Вскоре после постройки церкви Иоанна Предтечи гатчинский купец Гавриил Медведев, уроженец этих мест пожертвовал ей икону Богоматери, ставшую одной из главных святынь монастыря. С центральной части этой иконы (см. выше) были сделаны списки, один из них - для св. Иоанна Кронштадтского; на нем по благословению игумении Таисии была сделана надпись : "Аз есмь с вами и никтоже на вы". Под этим названием и известна сейчас такая икона.

 

 

И еще одна фотография С.М.Прокудина-Горского:

 

 

Деревня Леушино.

Фотография С.М.Прокудина-Горского, 1909

[5], репродукция 21078. Оригинал  Крупное изображение

 

На переднем плане поля, а вдали, за лесом виден Леушинский монастырь.

Выбор именно такого мотива для пейзажа не случаен. Так же, как и "Монастырский сенокос", эта фотография навеяна воспоминаниями игумении Таисии о недавно умершем Иоанне Кронштадтском. Вот что она пишет в книге "Беседы с отцом Иоанном Кронштадтским" [3, с. 256, 257]:

 

"Не могу умолчать о времени пребывания этого праведника у нас в обители в минувшем 1908 году. Это было уже последнее его посещение. Он был уже очень слаб, почти ничего не мог кушать, мало разговаривал, все больше читал, уединялся, но служил ежедневно в соборном храме, который он всегда так хвалил и о котором говорил неоднократно, что ему легко в нем служить, о чем я уже упоминала. Пробыл он у нас в обители 9 дней, и в день отъезда спросил меня: "Сколько дней я пробыл у вас, матушка?" Когда я ответила, то он продолжал: "Девятины справил по себе, уже больше не бывать мне у тебя. Спасибо тебе, спасибо за все твое усердие, за любовь, за все!" Сестры провожали его, как и обычно, с пением и со слезами, - всем было ясно, что бесценный светильник догорает. Когда мы с ним выехали из обители и, миновав деревню Леушино, свернули налево в поля, Батюшка стал все оборачиваться назад и глядел на обитель. Предполагая, что он забыл что-нибудь или хочет сказать едущим позади нас, я спросила его об этом, но он отвечал: "Любуюсь еще раз на твою обитель: тихая, святая обитель! Да хранит ее Господь; поистине с вами Бог!" Теперь эти чудные, отрадные слова служат нам великим, высоким утешением."

 

На этом мы закончим нашу прогулку по не существующему ныне монастырю.

 

 

Первая редакция 1 мая 2015 г.

Последнее обновление 1 августа 2021 г.

 

 

 

Следующая

 

 

Оглавление

 

Главная страница

 

 

 

 

© Прохоров С.О.