ФОНТАНКА
Страница 1 2 3 4 5 6 7 8 8а 9 10 11 12 13 14 14а 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
На этой странице представлены фотографии домов на правом берегу Фонтанки напротив бывшей Обуховской больницы.
На наб. Фонтанки, 95 выходил огромный участок, принадлежавший князьям Вяземским, другой стороной выходивший на нынешний Московский пр., 4-6. Около 1845 - 1850 гг. на Фонтанке для Вяземских был построен богатый особняк по проекту архитектора Н.П.Гребенки [181].
По первоначальному проекту, составленному Гребенкой в 1845 г., особняк должен был находиться на углу набережной и отходившего от нее Полторацкого переулка, соединявшего набережную с Сенной площадью (теперь не существующего). Фасады по Фонтанке и по Полторацкому переулку, чертежи Н.П.Гребенки, 1845 ([181], листы 38 и 37):
|
|
|
Фасады выполнены в богатых формах необарокко (направление эклектики).
Один из интерьеров - зимний сад, чертеж Н.П.Гребенки, 1848 г. (лист 42; судя по тексту разрешения на строительство на обратной стороне листа, это проект переделки уже существовавшего к тому времени интерьера):
В 1850 г. появился новый проект, по которому особняк расширялся вправо, а в первом этаже была устроена подворотня, через которую теперь проходил Полторацкий переулок. Проект фасада (лист 40-41; чертеж не подписан Гребенкой):
К сожалению, уже вскоре после постройки особняк пришел в запустение. В романе "Петербургские трущобы" (1864 - 1866) Вс. Крестовский описывал это здание следующим образом (том 2, глава XXXVIII "Вяземская лавра"):
"Если вы пойдете по правой набережной Фонтанки, направляясь от Семеновского моста к Обуховскому, то на правой же стороне непременно заметите дом изящной архитектуры во вкусе барокко. Он красноватого цвета; карнизы и окна украшены лепной работой; крытый подъезд с двумя большими фонарями, с бронзовыми скобками и зеркальными стеклами ведет во внутренность этого изящного дома. Большие зеркальные же стекла в дубовых рамах украшают все окна. В одном из них торчит чучело попугая, в другом, на третьем этаже, виднеются два изящные мраморные кувшинчика.
В какую пору дня ни довелось бы вам идти мимо, вы никогда не заметите за этими зеркальными стеклами ни малейшего признака жизни; вам никогда не мелькнет оттуда облик человеческой фигуры. В какую бы пору вечера и ночи ни бросили вы взгляд на эти окна, вам никогда не придется заметить в них освещения: все глухо и пусто, словно бы дом этот вымер. Одно только крайнее к стороне Обуховского моста окно нижнего этажа составляет исключение. В нем виднеются белые занавески да листья каких-то растений, и об вечернюю пору брезжится иногда огонечек. Тут живет единственный обитатель пустого дома – швейцар.
Если бы какими-нибудь судьбами вам удалось переступить порог этого изящного на вид пустого дома – странное и несколько жуткое чувство закралось бы в душу. Вы увидали бы богатые сени, с колоннами и статуями. Налево – дверь к швейцару, направо – в изящный кабинет, ненарушимую тишину которого охраняют четыре человеческие фигуры, поставленные по сторонам входной двери и напротив, по бокам камина. Неподвижные фигуры эти облечены в полные, тяжелые рыцарские доспехи и держат в чешуйчато-стальных руках огромные средневековые мечи и алебарды. Налево завешанная драпировкой дверь ведет в темную комнату, с заколоченными окнами, которые пропускают в щели свои две-три полоски слабого света, и при помощи его глаз может разглядеть на свет женскую фигуру – картину хорошего письма. Отсюда – новая дверь выводит в ванну, где винтообразная лестница поднимается в средний этаж, а около нее устроен темный потайной ход в зимний сад и под внутренние ворота, куда спускается он высокими ступенями.
Вернитесь опять в парадные сени, бросьте взгляд наверх перед собой, где представится вам легкая, роскошная и широкая лестница, которая прямо приведет к довольно обширному зимнему саду. Этот сад – высокая, во все три этажа, зала, с двух сторон обильно залитая дневным светом. Легкие, узенькие воздушные лестницы и галерейки вьются по разным направлениям, опоясывают ее со всех сторон и ведут в средний и верхний этажи, откуда смело выдаются сюда легкие балкончики, крытые ложи с дорогими хрустально-узорчатыми стеклами. Но все это уже приходит в ветхость, и с каждым днем все больше да больше подтачивается временем, так что ходить по всем этим лестницам вполне твердой, самоуверенной поступью может быть и не совсем безопасным: вы ясно чувствуете, как они местами трещат и поддаются под вашей ступней. Направо от входа с парадной лестницы – ряд беломраморных колонок и кариатид, под которыми внизу сквозит почтенной работы каменная решетка с выточенными из камня же мелкими украшениями и гербами, и эта решетка маскирует собой темный потайной ход из ванны. По белым стенам разбросаны там и сям лепные консоли, на которых некогда помещались газоны с округло прядающим вниз каскадом дорогих растений. Во многих местах этих стен доселе еще грустно висят и спускаются с вышины сухие, длинные стебли ползучих, вьющихся лиан, павоев, плюща и винограда, кудрявые и резвые побеги которых когда-то сплошь и обильно покрывали эти стены листвой и цветами. Тут красовался целый лес драгоценных тропических деревьев, блистали роскошные клумбы редкостных цветов; и до сих пор еще можно видеть обломки обрамлявших эти клумбы бордюров из целого дуба, решетчато выточенного искусным художественным резцом в виде виноградных гроздий, листьев и сучьев. По средине мозаичного пола вделан мраморный бассейн, где когда-то били прохладные фонтаны и отражались, вместе с обильной, разнообразной зеленью, в больших зеркалах, которые теперь с каждым годом все больше тускнеют и портятся – летом от пыли, зимою от сырости.
Поднимитесь три-четыре ступени, и вы из сада с одной стороны очутитесь в полусумрачной бильярдной, стены, пол и потолок которой сплошь поделаны из резного дуба. Отсюда – новая обширная комната, с закрытыми окнами на улицу. Она вся завалена разным хламом, и рядом же с этим хламом валяются предметы самой изысканной роскоши. На полу кое-как сброшена богатейшая коллекция древнего оружия. Тут спокойно ржавеют себе панцири, шлемы, чешуйчатые рукавицы; стоит в углу большая группа самых разнообразных копий, алебард, бердышей и кистеней-головоломок с игольчатыми, ежевидными чугунными шарами на стальных цепях; а на полу – несколько десятков различных мечей, между которыми особенно обращает на себя внимание один экземпляр, клинком которому служит длинный нос пилы-рыбы и который наверно пришелся бы по руке Илье Муромцу. У противоположной стены, рядом с нагроможденной роскошной мебелью, прислонены несколько больших, полуторасаженных картин, новой, но весьма хорошей работы, которыми, как слышно, предполагалось украсить в виде обоев стены большой концертной и театральной залы. Тут же валяются и недоконченные половинки дверей, с самой тонкой, изящной лепной работой и позолотою. И на все это уже несколько лет садится, слой за слоем, обильная пыль и грязь, так что и прикоснуться боязно.
Вернувшись опять в зимний сад и поднявшись по лесенке направо, за мраморные колонки и кариатиды, вы очутитесь перед большим зеркалом, которое служит дверью, потайным образом ведущею в роскошную и уютную библиотеку, где вся отделка, при удивительной роскоши, дышит самым строгим стилем. Большие стекла, прозрачно расписанные пестрыми арабесками, пейзажиками и гербами, маскируют собою вид на отвратительный Полторацкий переулок и наполняют весь этот тихий приют таинственным и ровным полусветом, так и располагающим вас к уединению и серьезному спокойствию, потребным для занятия чтением. В среднем окне возвышается на пьедестале высокая мраморная урна, очень тонкой и, кажется, очень старой работы. В простенках – массивные дубовые шкафы, которыми сплошь занята вся стена, обращенная к саду, где одна отодвижная половинка служит потайной дверью, ведущею в этот сад. Шкафы эти наполнены книгами, большею частью старой печати, на немецком, латинском, итальянском, французском и иных языках в старинных, корешковых прочных переплетах, между которыми значительную долю занимают пожелтелые пергаментные, и все это богатство, покрытое обильной пылью и паутиной, преимущественно относится к литературам восемнадцатого и семнадцатого столетий. Очевидно, оно составляет старое фамильное достояние.
После библиотеки ваше внимание непременно остановилось бы на двух парадных гостиных. Обе они обиты штофом. Одна голубая, почти вполне отделанная; по стенам ее, как принадлежность обоев, расположены медальоны с прекрасной акварельной живописью цветов и растений. Другая необыкновенно эффектна. Представьте себе комнату, блещущую беломраморными стенами, широкий нижний карниз которых, отороченный позолотой, обит нежной пунцовой материей. Беломраморная арка с колоннами разделяет эту комнату на две половины, и в боковых пролетах арки устроены помещения для цветов, которые в данный момент дополняются одним воображением. Но тут же, в этой самой гостиной, как и во всем доме, вы видите начатую и недовершенную работу: пол представляет печальную картину разрушения, которая особенно ярко выдается в большой зале, где предполагался домашний театр; рядом с начатой великолепной отделкой стен, где должны были сочетаться между собой мозаика, скульптура и живопись, вы видите кучи мусору, подпольные балки, кирпичи и всякий хлам. Пройдите далее, и вам представятся уже положительные развалины. То будет начатая и недоконченная каменная постройка над Полторацким переулком, возвышающаяся над пролетом второй арки этого переулка. Эти развалины – приют голубей, воробьев и летучих мышей; последние с наступлением сумерек начинают здесь свою оживленную деятельность.
Затем, при дальнейшем осмотре, вы познакомились бы с целым лабиринтом комнат, коридоров, уютных закоулочков, где непривычному человеку весьма легко заблудиться и потеряться; вы увидели бы, что все это приноравливалось для жизни одного богатого семейства на самую широкую барскую ногу, и все это представляет теперь одно только разрушающееся запустение. Тут на каждом шагу обратит на себя ваше внимание то какая-нибудь ваза, позабытая в каком-нибудь углу, то хорошего старого письма картина, брошенная на полу, на попечение судьбы и мышей, то древней средневековой работы цельные дубовые двери с рельефно вырезанными украшениями, представляющими библейские сюжеты жертвоприношения Исаака и пророка Илью в пустыне с кормильцем-вороном. И чем дальше стали бы вы бродить по этому пустынному дому, тем больше охватывало бы вашу душу чувство жуткого уныния. Шаги и голос раздаются пустынно-звучно, словно бы эти стены пугаются и шагов и голоса, нарушивших внезапно их забвенный покой. Вы видите повсюду самую изысканную роскошь, предполагавшую создать из внутренности этого дома нечто вроде старинных итальянских палаццо, и видите ее рядом с мусором, гнилью и разрушением. Вы видите, что тут были убиты целые сотни тысяч, и убиты даром, понапрасну. Везде пауки заткали свои сети; повсюду грязная пыль насела целыми пластами: дотронься до чего-нибудь – напустишь ее целое облако. Птицы свободно залетают в разбитые стекла и ютятся себе в непогоду по разным закоулкам карнизов; дождь и снег проникают сюда теми же путями, так что зимою, по разным комнатам, сквозь течи в окнах и крышах и особенно на мраморном полу сада настывают его целые заледенелые груды, а наверху торчат, словно сталактиты, разнообразные ледяные сосульки.
Ветер свободно гуляет по всем этим обширным комнатам с тихо унылым воем и свистом, так что темными ночами кажется, будто этот пустой дом населен невидимыми духами и всяческой чертовщиной, которая тут и воет, и пляшет, и песни поет. В одной из зал спокойно гниет труп растерзанного голубя, и по всему дому порскают одичалые кошки, ведущие неукротимую войну с залетной птицей, мышами да крысами, которые водятся тут в почтенном изобилии. На всем, одним словом, лежит печальная тень забвения, роскоши, грязи и разрушения."
А позади заброшенного дома, на всей огромной территории, принадлежавшей князьям Вяземским, образовался район трущоб и притонов, получивший среди жителей Петербурга ироническое название "Вяземская лавра".
Впрочем, со стороны набережной дом выглядел вполне прилично. Фотография 1910-х гг. (Государственный музей истории Санкт-Петербурга, ГМИ СПб Инв.№-II-А-3558 ф [133]):
(Изображение обработано. Оригинал )
Фрагмент фасада, фотография К.К.Кубеша, 1910-е (ГМИ СПб Инв.№-II-А-3560 ф [133]):
Правая часть здания. Подворотня ведет в Полторацкий переулок (теперь не существующий).
Дома на набережной реки Фонтанки у Горсткина моста, фотография М.Покорского, 1900-е [189]:
Дом Вяземских - немного левее середины фотографии.
До нашего времени здание не сохранилось. Когда и при каких обстоятельствах оно исчезло, мне неизвестно. Во всяком случае это произошло не позже 1926 г. (имеется датированная этим годом фотография домов 97 и 99 (ГМИ СПб Инв.№-II-А-3489 ф [133]), у правого края которой рядом с домом 97 видно пустое место).
Что касается "Вяземской лавры", она прекратила свое существование еще в 1912 г., когда Вяземские затеяли на этой территории новое большое строительство. (Строительству помешала первая мировая война, осуществлены только два доходных дома по нынешнему Московскому пр., 4 и 6.) К настоящему времени, после строительства на рубеже XX и XXI в. на этой территории торгового центра от "Вяземской лавры" не осталось никаких следов.
В наше время здесь устроен вход на территорию Сенного рынка и торгового комплекса:
21 октября 2007 г.
Правый берег Фонтанки. Справа налево: дома 97, 99, 101, 103, 105:
29 августа 2009 г.
Три наиболее близких к нам дома (97, 99, 101) образуют небольшой ансамбль в стиле строгого классицизма (дом 101 несколько искажен перестройкой) [1, 38]. Эти дома известны в литературе как дома Полторацких. Они построены в 1790-х гг. для М.Ф.Полторацкого, директора Певческой капеллы. Его дочь Е.М.Полторацкая вышла замуж за А.Н.Оленина - известного государственного деятеля, директора Публичной библиотеки, президента Академии художеств. Оленины жили в доме 101, полученном ею в приданое.
Рассмотрим эти дома по отдельности.
Наб. Фонтанки, 97:
19 января 2013 г.
Наб. Фонтанки, 99:
19 января 2013 г.
Эти, на первый взгляд, очень простые фасады выполнены в лучших традициях архитектуры классицизма, благородной, возвышенной. Особенно красив дом 99.
Со временем исчезли декоративные детали капителей колонн, остались только абаки. В 1970-х гг. капители были реставрированы. Но, к сожалению, уже к началу XXI в. исчезла часть лепных украшений.
Наб. Фонтанки, 101:
19 января 2013 г.
Этот дом построен в 1790 - 1793 гг. Он наиболее интересен в историческом отношении: как уже сказано, именно в этом доме жил А.Н.Оленин, на квартире у него бывали многие деятели русской культуры.
К сожалению, именно этот дом сохранился хуже, чем два других. Первоначальный фасад, фиксационный чертеж, 1852 ([190], лист 4):
Дом был похож на два других, у него был такой же строгий, благородный фасад.
В 1852 г. отделка фасада, ставшая старомодной, была изменена и приближена к новому вкусу эклектики; предлогом для такого изменения послужило, очевидно, перенесение двух входов на новые места, по сторонам от ворот и некоторое увеличение высоты окон верхнего этажа. Автор проекта -военный инженер В.В.Витт. Чертеж Витта, 1852 г. ([190], лист 3):
Фотография 1949 г. [271]:
Сравнение с современной фотографией (см. выше) показывает, что с тех пор исчезли некоторые декоративные детали: украшения под окнами второго и третьего этажей, изящные балконные решетки, металлические зонтики на узорчатых кронштейнах, старые деревянные створки дверей Фасад, и без того сухой после переделки, стал еще суше. В то же время общая композиция конца XVIII в., к счастью, сохранилась.
Следующий дом (наб. Фонтанки, 103) принадлежит другой эпохе - и не менее красив:
|
|
|
29 августа 2009 г.
Доходный дом построен в 1865 г., арх. К.З.Михеев [3]. Эклектический фасад очень хорош и в целом, и в деталях:
|
|
|
29 августа 2009 г.
|
|
|
29 августа 2009 г.
Это, кажется, единственное известное здание К.З.Михеева - во всяком случае, сохранившееся. (В [5] назван еще собственный дом Михеева на Петроградской стороне, на Введенской ул., 10 (1879 - 1880). Если эти данные и верны - все равно дом дошел до нас в перестроенном виде: сейчас у него фасад в стиле модерн.)
По-своему интересен (хотя и несовершенен по архитектуре) дворовый корпус, построенный в 1911 г. по проекту К.К.Коха [3].
Подворотня (я не уверен, что она оформлена Михеевым - возможно и авторство Коха) и вход в подъезд:
|
|
|
| 29 августа 2009 г. | 21 октября 2007 г. |
Этот подъезд находится в первом дворе. А всего здесь три двора. В первых двух на фасадах можно увидеть скромные лепные украшения. Второй двор:
|
|
|
21 октября 2007 г.
Третий двор - очень маленький, отгороженный высокой каменной стеной от территории "Вяземской лавры" (а теперь - Сенного рынка). На первый взгляд, это обычный задний двор "безо всякой архитектуры". Но на самом деле в его облике есть одна курьезная особенность.
Если мы пройдемся по Сенному рынку (вход в него - с Московского проспекта), то увидим вот такой странный дом:
21 октября 2007 г.
Откровенно задворочный фасад украшен двумя куполами со шпилями - непонятно зачем, тем более, что и обращен этот фасад тоже на задворки.
Я давно заметил этот странный фасад, но долго не мог понять, что это за дом. Но наконец все-таки разобрался. Оказывается, это дворовый корпус дома по наб. Фонтанки, 103, и шпили расположены в его третьем дворе!
Это тем забавнее, что непосредственно из двора ни купола, ни шпили не видны - как ни задирай голову. Вот образец слабой архитектуры! Впрочем, для дворового корпуса она вполне приемлема.
(Вообще надо сказать, что и другие здания К.К.Коха, как правило, посредственны.)
Наб. Фонтанки, 105:
5 ноября 2007 г.
История строительства этого дома отражена в [191].
Первоначальный дом был построен по проекту, составленному в 1824 г. для жены титулярного советника Аклечеевой. Лицевой фасад и генеральный план (фрагменты листа 1-4):
Здесь представлен весь лист целиком - проект, утвержденный 30 апреля/12 мая 1824 г. На листе стоит подпись: "Архитектор Димерт". В наше время эту фамилию пишут немного по-другому: Диммерт. Егор Иванович Диммерт [3] - петербургский архитектор 1820 - 1850-х гг., в своем творчестве эволюционировавший от классицизма к эклектике (самая значительная его работа - Крестовоздвиженская церковь на нынешнем Лиговском проспекте). Данный проект - одна из его ранних работ, еще целиком принадлежащая классицизму (ампиру).
Однако спроектированный Е.И.Диммертом и уже утвержденный фасад (в отличие от плана), очевидно, не был принят заказчиками, и Диммерт составил новый проект фасада (фрагмент листа 5-8):
Здесь представлен весь лист целиком, с подписью Диммерта (в правом нижнем углу). Проект был утвержден 10/22 декабря 1824 г.
На мой взгляд, новый проект значительно красивее первоначального. И дело не только в том, что появились лепные украшения - сама композиция фасада лучше.
Однако строительство здания не было завершено. Фиксационный чертеж 1864 г. (лист 22-23):
Построены только средняя и правая части.
Завершение строительства последовало только через сорок лет, когда домом владел вильманстрандский купец Чмутов (Вильманстранд (Савонлинна) - город в Финляндии.) Проект составил в 1864 г. архитектор А.К.Бруни. Генеральный план, подписанный Бруни (лист 9-9а):
Существующее здание показано более светлой краской, а более яркой - часть, достраиваемая Бруни. Только теперь, наконец, была построена левая часть здания вместе с примыкающим к ней надворным флигелем симметрично существующему. Кроме того, в проекте предусмотрены двухэтажные службы, примыкающие к флигелям и окружающие двор с трех сторон (см. разрешение на строительство от 17/29 октября 1864 г.).
К 1864 году классицизм уже ушел в прошлое, и А.К.Бруни спроектировал новый фасад в стиле эклектики (лист 29-30):
Однако вслед за тем повторилась та же история, что и с фасадом первоначального здания: проект фасада, уже Высочайше утвержденный 19 ноября/1 декабря 1864 г., был признан неудовлетворительным. В 1865 г. было решено оставить у существующего здания прежний фасад и продолжить его на вновь возводимую часть (по ссылкам представлены разрешение на строительство от 8/20 ноября 1865 г. (текст плохо читается) и генеральный план, подписанный А.К.Бруни - лист 31).
Новый проект фасада, Высочайше утвержденный 27 января/8 февраля 1866 г. (лист 19-21):
От прежнего проекта А.К.Бруни остались только навесы над входами на массивных колонках. В целом же теперь полностью осуществлен проект Е.И.Диммерта сорокалетней давности. Не знаю, в чем здесь дело: может быть, в консерватизме заказчика, а может быть, просто в экономии - не надо тратить средства на переделку фасада уже существующего здания.
Впрочем, мне лично кажется, что такое изменение было к лучшему: фасад Диммерта немного красивее.
Следующая перестройка произошла в 1905 г., когда домом владел потомственный почетный гражданин В.И.Епифанов. Теперь здание было надстроено на два этажа (см. разрешение на строительство и генеральный план, лист 49). На генеральном плане стоит подпись: Константин Никифоров. Вот как, согласно проекту, должен был выглядеть фасад надстроенного дома (лист 57-59):
Но и здесь в третий раз повторилась та же история: реально был сделан совершенно другой фасад! (В [191] нового проекта фасада нет, и я не знаю, был ли его автором тоже К.Никифоров.)
Фотография 1926 г. [192а]:
В двух нижних этажах ампирная отделка в целом сохранена, но приближена к вкусам стиля модерн - появилась фактурная штукатурка. В верхних этажах уже господствует модерн, хотя и с сильным классицизирующим оттенком. Должен признать, что такой фасад существенно выразительнее спроектированного вначале. (Хотя шедевром архитектуры я его все-таки не назвал бы.)
Сравнение с современной фотографией (см. выше) показывает, что этот фасад сохранился почти полностью, только исчезла отделка верхнего этажа. Когда именно это произошло, не знаю, но, во всяком случае, имеется фотография 1949 г. [192б], на которой декор еще цел. Скорее всего, эти украшения ободраны в 1960-х гг.
Наб. Фонтанки, 107:
5 ноября 2007 г.
Дом был построен в 1826 г. для жены генерал полковника Лихардовой. Здесь представлен проект лицевого дома и двух надворных флигелей ([193], лист 1-4). Отдельно проект лицевого фасада (фрагмент того же листа):
Фотография 1949 г. [194]:
Классицизм (не очень высокого уровня). Этот простенький фасад сохранялся, очевидно, до 1960-х гг. (имеется фотография 1962 г. [254а], на которой виден еще не надстроенный дом). В 1969 г. дом был на капитальном ремонте - видимо, тогда он и был надстроен на два этажа. [254б]
Страница 1 2 3 4 5 6 7 8 8а 9 10 11 12 13 14 14а 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
© Прохоров С.О.
